3542
ТАКСИСТ: Улица Карантинная, говорите? Это где-то в районе Еврейской и Канатной вроде бы?
Я: Да. Там, где караоке «Утёсов». Знаете?
ТАКСИСТ: Ха. Ещё бы! Я же таксист!
Я: Ну ведь Карантинную не знаете же?
ТАКСИСТ: Карантинную никто не знает, кроме её жителей. Думаете, меня на Карантинную вызывают? Нет. Меня вызывают к караоке «Утёсов».
НАТАША (мне): Вот так. Так Карантинная и останется в памяти народной, как улица, где «караоке Утёсов», а не «Чайная фабрика», например.
Я: Нуууууу… Скажешь тоже… Чайная фабрика… Сейчас о ней только такие олдфаги помнят, типа нас с тобой.
НАТАША (таксисту): Вы знаете, где чайная фабрика?
ТАКСИСТ: Нет.
Я: Ха. Еще бы. Она ж в конце 80-х закрылась. Сейчас о её существовании знают не только лишь все, мало кто может это знать. А караоке «Утёсов» знаете?
ТАКСИСТ: Да, знаю. Был там пару раз. И даже больше.
Я (торжественно вздымая указательный палец ввысь): Вот видишь, Наташа!
ТАКСИСТ: Нет, вы не подумайте плохого, я не то, чтобы там был, не был я там, конечно, просто клиентов забирал/привозил туда-обратно.
МЫ (одновременно, дружно качая головой): Ясно / Понятно.
Пауза.
ТАКСИСТ: А вы там бывали?
МЫ (одновременно): На Чайной фабрике / В караоке?
ТАКСИСТ: Да.
Пауза.
МЫ: Нет/ Нет.
(Недружно качаем головами в отрицательном жесте)
ТАКСИСТ: Не понимаю. Что люди вообще там делают?
МЫ (одновременно): На чайной фабрике?/ В караоке?
ТАКСИСТ: Да.
МЫ (одновременно): Бог его знает/ Черт его знает.
ТАКСИСТ: Вот я не понимаю. Они что – дома попеть не могут? Какой вообще в этом смысл? Ну, там, дома попеть в пустой квартире, это понятно. Хоть я так не делаю, но не осуждаю. Или в душевой, например, как это часто в кино показывают. У меня-то лично ванная комната с туалетом совмещена, и там не очень просторно, тесновато даже как-то, так что какие уж там песни? Оттуда поскорее выбежать хочется, а не петь серенады под струёй воды. А тут что? Зачем всех мучать своим пением? Это же ужасно. Это как эти… Как их там… Ну… Которые в тёмном парке выбегают из кустов и весь свой срам девушкам показывают. Трансгендеры, во!
НАТАША (неуверенно): Эксгибиционисты?
ТАКСИСТ: Ну да, и они тоже.
Пауза.
ТАКСИСТ: Вам радио поставить?
МЫ (одновременно): Нет/ Нет!
(Недружно качаем головами в отрицательном жесте)
ТАКСИСТ: Ну да… Вы же не трансгендеры…
Я: Не эксгибиционисты.
ТАКСИСТ: Ну да, и не они тоже.
МЫ (одновременно, недружно качая головами в отрицательном жесте): Нет, не они/Не они, нет.
ТАКСИСТ: С вас 82 гривны.
Я: Держите. Спасибо.
И мы вышли из такси. Как раз к кучке выясняющих друг с другом отношения то ли трансгендеров, то ли эксгибиционистов. Обычное дело на Карантинной в пятницу вечером. Потом скорее всего приедет полиция, будет долго и бесполезно с ними общаться, а на утро от бурного отдыха останутся лишь лужи подсохшей блевотины по всему кварталу. Нет, по Чайной фабрике улицу Карантинную не запомнят, увы.
